Один остроумный человек язвительно заметил: «Автомобиль благотворно повлиял на состояние нравов — конокрадство почти прекратилось.» Что ж, криминальный мир не чурается прогресса: «железный» конь пришел на смену крестьянской лошадке, и теперь воруют автомобили. Чтобы легче было опознать свою животину, наши предки клеймили скот. Мы делаем то же самое, только вместо тавро используем современные технологии маркировки, которую в обиходе иногда называют «противоугонной». Конечно же, никакая она не противоугонная, всего лишь идентификационная. Машину она защитить не может, позволяет лишь подтвердить, что автомобиль действительно был угнан. И если прежде конокрады на месте хозяйского тавро выжигали новое, то теперь воры перебивают идентификационный номер.

В свидетельстве о регистрации и в паспорте легковых автомобилей обычно указаны два таких номера — кузова и двигателя, а у некоторых машин, как правило, джипов — еще и номер шасси. Профессиональные воры фальсифицируют идентификационную маркировку так искусно, что выявить подделку на глаз, как говорят специалисты — визуально — просто невозможно. Это под силу только опытным экспертам, вооруженным целым арсеналом технических средств и методов. Экспертизу проводят не только государственные, но и коммерческие организации, среди которых наибольшей известностью и авторитетом пользуется компания «Версия». Начиная исследование, эксперт вступает в заочное единоборство с угонщиками. Как оно проходит, кто чаще выходит из него победителем? Об этом по просьбе редакции рассказывает эксперт «Версии» Александр Николаевич Федоров.

Криминалист, выступающий не в специальном издании, а в массовой печати, ставит себя в трудное положение. С одной стороны, хочется обнадежить читателя и поподробнее рассказать о методах, которые помогают выявить и раскрыть преступление. С другой стороны, излишние подробности могут стать подсказкой для злоумышленников, которым будет легче обмануть сотрудников ГИБДД. К тому же многое в работе экспертов-криминалистов является государственной или коммерческой тайной. Поэтому придется, увы, ограничиться рассказом о том, на что не надо ставить гриф «секретно».

Как попадают к нам машины? Обычно на экспертизу их направляют, если у инспектора ГИБДД возникает сомнение в подлинности номеров или номерных деталей. Опытный эксперт всегда сможет точно определить, был перебит номер или нет. Ну, а если сомнений не возникло? Тогда машину с измененными номерами ставят на учет и новый владелец годами спокойно ездит на ней. Словом, слабое звено в цепочке выявления краденых авто — именно ГИБДД. Сейчас речь не о коррумпированных сотрудниках инспекции, об этом чуть позже. Речь идет об их квалификации, от которой и зависит решение дилеммы — поставить машину на учет или направить на экспертизу.

Сейчас в Россию поступает много подержанных иномарок, так что глаз у инспекторов наметан, в Москве и крупных городах автомобили с перебитыми номерами редко ставят на учет. При малейшем подозрении машину направляют на экспертизу. На периферии дела обстоят хуже, естественно, что большинство машин с перебитыми номерами стараются поставить на учет именно там.

Но вот машина в распоряжении эксперта. С чего он начинает? Как ни парадоксально, с обычного визуального осмотра. Да, злоумышленники, особенно крупные организованные преступные группировки не чураются технического прогресса. Работают филигранно, на глаз подделанные ими номера не отличишь от подлинных. И все-таки сначала осмотр. Опытному, знающему специалисту иногда достаточно одного взгляда, чтобы определить — номера изменены. Например, у попавшего к нам «Мерседеса» — внедорожника номер был перебит идеально. И тем не менее, чтобы доказать фальсификацию, сложных исследований не понадобилось. Видимо, машину украли прекрасно оснащенные технически, но малограмотные угонщики. Пренебрежение информацией их и подвело. Дело в том, что в идентификационном номере «Мерседеса» среди цифр есть буква, которой закодирован завод, выпустивший машину. А тот, кто перебивал номера, вместо буквы поставил цифру. Кстати, этого нюанса не знал и инспектор ГИБДД, направивший машину на экспертизу. Но ведь видел он подобные машины и раньше — видимо, что-то запало в подсознание. Опыт и интуиция его не подвели.

А вот иная ситуация. На одной из исследуемых нами машин номер не был перебит, угонщики вырезали аналогичную деталь с такого же, очевидно, разбитого и не подлежащего восстановлению автомобиля, а затем вварили в угнанный. Идея хороша, но техническое оснащение их подвело — сварочные работы были выполнены неряшливо. Обнаружить подделку было нетрудно, я уж не говорю о том, что автомобиль практически лишился одного из важнейших силовых элементов — ведь у «Вольво» идентификационный номер находится на стойке между передней и задней дверью.

Конечно, в нашей практике нередко встречаются машины, у которых идентификационные номера фальсифицированы весьма тщательно. Это уже дело рук профессионалов, которые специализируются на угонах дорогих автомобилей.. Например, номерная деталь вварена безупречно, а отнюдь не кустарно, как на том «Вольво». Но если даже шов выполнен практически по заводской технологии, определить подделку можно разными способами. Например, обработать номерную деталь специальным составом — в местах сварки, сделанной в условиях автосервиса, появятся пятна. Или провести анализ лакокрасочного покрытия — ведь вваренную деталь в любом случае надо перекрашивать.

При работе с подозрительным автомобилем мы исследуем не только стандартные номерные детали. Например, в подкапотном пространстве есть табличка, на ней продублирован идентификационный номер, который здесь изменить нетрудно. Кроме номера, в табличке есть закодированная информация о комплектации машины, которой угонщики не придают особого значения. А эксперту она говорит очень о многом. Скажем, стоит передо мной «Мерседес», в табличку которого не занесен люк на крыше. А он есть, причем видно, что выбит прессом еще до того, как кузов поступил на сборочный конвейер. Разумеется, можно предположить, что у автомобиля меняли крышу, но ведь и сварные швы на кузове заводские. Вывод очевиден — машина была угнана, а номера перебиты.

Еще раз подчеркну — квалифицированный эксперт практически всегда выявит подделку. Но задача экспертизы этим не ограничивается, необходимо кроме того восстановить старый номер. По нему следственные органы могут установить прежнего владельца авто, а впоследствии, возможно, выйти и на след угонщиков. И вот эта-то задача нередко оказывается невыполнимой. Эксперты достаточно часто сталкиваются сейчас с ситуациями, когда не могут восстановить старый номер не потому, что им не хватает квалификации или криминалистическая лаборатория плохо оснащена. Потому, что номера просто нет.

Дело в том, что организованная преступность вовлекает в свой воровской бизнес сотрудников ГИБДД, которые помогают легализовать краденые автомобили. Вот, к примеру, один из способов. Кто-то «заказывает» угонщикам машину, обычно дорогую иномарку — с «шестерками» и «девятками» серьезным преступникам возиться невыгодно. Они угоняют заказанный автомобиль, изменяют номерные детали, перекрашивают, затем ставят на учет при помощи коррумпированных сотрудников ГИБДД. Как правило, где-нибудь на периферии. Через какое-то время имитируют новый «угон», при этом рассеянный владелец, конечно же, «забывает» в машине ПТС — паспорт транспортного средства.

В действительности же машину ставят в укромное место и полностью уничтожают кустарно выполненные номера, срезая их абразивным кругом или вырезая панели. Одновременно заранее подготавливают характерные приметы — допустим, вмятину на крыле, пятна на обивке салона и т.п. Потом машина вдруг «находится», и владелец по этим приметам «опознает» её. Теперь даже если и назначат экспертизу, она ничего не даст, лишь подтвердит факт полного уничтожения номеров при втором «угоне». Как правило, такая машина остается у владельца, а в свидетельстве о регистрации в графах «двигатель» и «кузов» записывают «б/н» — без номеров.