Разговор о том, что наша столица, несмотря на благие намерения её правительства, превращается в автомобильный ад, «Точка зрения» начала в августовском номере статьей «Москва задыхается. В прямом и переносном смысле слова». Понимая сложность, важность и неотложность поднятых проблем, мы пригласили читателей продолжить разговор. Сегодня редакция публикует один из откликов.
Рад, что газета затронула такую важную проблему, как отъездившие свой срок или изувеченные в авариях, уже ни на что не годные и потому брошенные хозяевами машины. Они превращают дворы в свалки. Но это полбеды. Беда в том, что из-за них зачастую не могут подъехать пожарные машины, «скорая».
В СССР этой проблемы не было. Дефицит автомобилей просто не позволял бросить авто. Машины ставили рекорды долгожительства, на них ездили, пока не разваливался не раз подваренный кузов. Сейчас купить машину так же просто, как, к примеру, батон хлеба — по-моему, автосалонов в Москве не меньше, чем булочных. Были бы деньги. А они у москвичей есть. Недаром же, если верить экспертным оценкам, в столице сосредоточено почти 80% всех финансовых ресурсов страны. И зарабатывают москвичи неизмеримо больше, чем, скажем, шахтеры Кузбасса или жители какого-нибудь маленького провинциального городка. Куда же деваются пожилые «копейки», «трешки», «шестерки», «запорожцы» и «москвичи»? Как правило, сейчас полностью пришедшую в негодность машину владелец просто бросает там, где она испустила последний вздох. Самые опасливые снимают номера, чтобы их не использовали преступники — потом хлопот не оберешься. А самые совестливые оттаскивают то, что осталось от машины, на ближайший пустырь. Но совестливых мало.
В промышленно развитых странах места автомобильных свалок известны каждому горожанину. О методах утилизации и говорить не стану — каждый из нас видел в заполонивших телеэкран боевиках, как могучие механические челюсти перемалывают старье, как гигантсткие прессы превращают авто в лепешку. Максимально механизировать утилизацию брошенных машин развитые страны вынудили и экология, и экономика. Надо было расчистить улицы мегаполисов и эффективно использовать вторсырье. Ведь не везде есть такие богатые залежи металла, как наша Курская магнитная аномалия. В Японии, например, нет металлических руд, именно поэтому Страна Восходящего Солнца сделала ставку не на металлоемкое производство, а на наукоемкие технологии. Результат известен всему миру. И к вторсырью здесь относятся бережно, стараются максимально его использовать, более того, закупают.
У нас же ни весьма карикатурная псевдорыночная экономика, ни вечно прозябающая в положении бедной родственницы экология не стимулируют утилизацию брошенных машин. Так что занимаются ими лишь для того, чтобы очистить улицы и проезды, и лишь тогда, когда совсем уж припечёт. Но занимаются весьма специфично.
Нашему гениальному Пушкину принадлежит удивительно точная и невероятно обидная фраза: «Мы, русские, родства не помним». Мы очень забывчивы. Наши СМИ и политики, зная эту черту национального характера, сегодня говорят одно, а через неделю — диаметрально противоположное. Знают ребята, что никто не упрекнет их ни в приспособленчестве, ни в непорядочности, потому что никто не вспомнит, что они исповедовали и к чему призывали еще вчера. Поэтому хочу напомнить: недавнее распоряжение мэра Москвы — отнюдь не первый документ, регламентирующий порядок утилизации брошенных и разукомплектованных автомобилей.
Первый был принят еще в 1994 году и назывался похоже — «Об эвакуации брошенных и разукомплектованных транспортных средств на территории Москвы». Розыск брошенных машин поручили работникам РЭУ (сейчас они, кажется, называются ДЕЗами). Коммунальщики должны были обойти подведомственную территорию и составить опись бесхозных «объектов». Потом на места выедет комиссия, состоящая из представителя РЭУ, участкового инспектора и сотрудника ГАИ (сейчас они, кажется, называются инспекторами ГИБДД). И составить акт о признании автомобиля «разукомплектованным».
Но если в искореженном остове осталась любая номерная деталь, признать его разукомплектованным комиссия не имеет права. Что же делать? По номерным деталям ГАИ должна была разыскать владельца. Чувствуется, что чиновники, подсунувшие мэру проект распоряжения, глубоко знают жизнь. В самом деле, гаишник ведь не особенно обременен своими прямыми служебными обязанностями. Времени у него хоть отбавляй, он в охотку побегает в поисках хозяина груды металлолома. А когда найдет и узнает, что хозяин давно «продал» машину по доверенности, пойдет по цепочке раскручивать этот затейливый криминальный сюжет дальше. Надо ли говорить, что затея с треском провалилась.
Однако спустя семь лет она была реанимирована с бессмысленным рвением, изначально свойственным чиновному люду. Замечательный сатирик Сирил Нортон Паркинсон, автор знаменитого «Закона Паркинсона», сказал: «Бюрократия — это как рыбная ловля там, где рыба не водится». В новом распоряжении порядок эвакуации брошенных и разукомплектованных автомобилей упрощен. На рухлядь будут вешать листовку-предупреждение. Если через 10 дней хозяин не объявится, увезут в отстойник. Там машина поржавеет еще год — на случай, если владелец все-таки предъявит свои права. Потом машину отправят на утилизацию. Но пытаясь организовать этот процесс, чиновники наступили на те же грабли, что и прежде. Теперь выявлять брошенные авто и оклеивать их предупреждениями должны не работники ДЕЗов, а участковые. У них в нашей славной криминогенной столице более важных дел нет, что ли? Могу уверенно сказать — эта затея провалится с таким же треском, что и первая. Походите по дворам, поездите по глухим московским переулкам — и вы убедитесь, что ни на одной брошенной тачке никаких «листовок» нет, что стоят они там, где и прежде стояли, где уже вросли в землю своими колесами на спущенных шинах.
Закончить свое письмо в редакцию мне хочется призывом: «Господа чиновники, не надо заниматься никчемным бумаготворчеством и создавать видимость дела вместо дела.» Но делать этого не стану, поскольку хорошо помню один из постулатов «Закона Паркинсона» — «Чиновники создают работу друг для друга».
Евгений Рокотов
